Сага смерти. Мгла - Страница 18

И увидела прямо перед собой зомби.

Вернее, это лишь в первую секунду ей показалось, что там идет зомби – очень уж характерно он двигался, переставлял негнущиеся ноги, будто ходули, – но потом она подумала, что как-то все же не похож. Слишком опрятный, что ли? Чистый…

Но секунды этой оказалось достаточно, чтобы девушка, присев на корточки, вскинула «Mark-16». Она приставила ствол к щели и вдавила спусковой крючок.

Раздалось клацанье, оружие не выстрелило.

И почти одновременно из окна донесся голос Брюквы:

– Командир, автомат отказал!

Раздался приглушенный шелест кустов, потом – сухое клацанье.

– И у меня! – крикнул Нешик.

Болотник, выхватив маузер, прицелился в темную фигуру, возникшую в проломе стены, но выстрелить не смог.

Катя снова глянула в щель. Из зарослей шли уже трое, и за ними брели еще несколько, один – с черенком от лопаты в руках, другой с ржавыми граблями, третий с топором, четвертый с палкой – движения их были удивительно одинаковыми, слаженными.

– Это что, синхроны?! – выкрикнула она, вскакивая. – Мировой, там синхроны! Но их слишком много…

Мировой, сдвинув штурмовую винтовку на спину, скомандовал:

– Достать ножи!

Очень немногие контролеры способны на такое – лишь самые старые и опытные, живущие в норах далеко на севере. Простые контролеры могут забавляться с людьми, заставляя их видеть то, чего нет, могут управлять ими. Самые сильные иногда вытворяют кое-что похлеще: сращивают, слепляют сознания, превращая людей в синхронов. Вот только обычные синхроны вроде Аслана и Карима рождаются такими, с детства обучаются жить одной на двоих жизнью. Взрослая личность не способна выдержать, когда ее сознание срастается с другим, когда чужие привычки, опыт, воспоминания, чувства и пристрастия становятся чьими-то еще, а ее собственные разделяет другой человек или двое, трое, четверо… Такое искусственное создание быстро сходит с ума, объединенный разум, управляющий несколькими телами, превращается в безумный хаос, состоящий из противоречивых желаний и устремлений. Заканчивается это смертью либо агрессивным безумием.

Церковь окружили около полутора десятков синхронов. Катя была уверена: ни один контролер не способен на такое, тут поработала какая-то другая сила.

– Что там? – рыкнул Хохолок, выглядывая сквозь щели в досках. – А, ренегаты! Это банда Бритвы!

– Кого? – переспросила она.

– Вон Динамит, здоровый тот, – стала перечислять он. – А того Гангреной кличут. А этот мелкий – Битый, а Бритву не вижу пока…

Карим с Асланом, взбежав по лестнице, присели на краю пролома. Бесполезные «НК» висели на спине, братья держали крюки, Аслан сматывал с ремня веревку.

В щель Катя увидела, как один из зомбированных ренегатов вонзил в стену церкви ржавый топорик. Полетели щепки. Зомби выдернул оружие, бездумно оглядел его и зашагал к ближайшему окну.

– У них должен быть главарь, – сказал Болотник, стоящий ближе к лестнице. – «Контейнер», так называют. Тот, в котором спрятано ядро коллективного разума. Надо убить его.

Забравшийся через окно Брюква схватил с пола камень, размахнулся и швырнул наружу. В щель Катя увидела, как булыжник попал в голову ренегата, огибающего здание со стороны кладбища. Тот упал навзничь, приподнялся, приложил ладонь к окровавленному лбу. Взял выроненный черенок лопаты, встал и пошел дальше.

Мировой, Кирилл и Анчар встали посреди помещения с ножами в руках, Нешик мелкими шажками приближался к противоположному от Брюквы окну. Хохолок ударом кулака высадил доску, вставил в прореху ствол пулемета и попытался открыть огонь.

– Да не стреляет же оно! – крикнула девушка. – Тупой, ты что, не понял?!

– Как это не стреляет? – удивился наемник, бессмысленно вдавливая спусковой крючок. – Ты што? Не бывает такого, штоб не стреляло!

Болотник распахнул плащ. На ремне висело несколько мешочков из необычной зеленоватой ткани, следопыт стал развязывать один. Катя опять выглянула в щель. Ренегаты, окружив церковь, замерли – все разом.

– Они остановились, – сказала она Мировому. – Сейчас нападут, наверное.

– Ножи к бою, – повторил тот. – Нешик, Брюква – контролируете окна. Кидайте в них камнями хотя бы. Болотник…

– А я гранатой! – вдруг вскричал Нешик, выхватывая ее из подсумка. – Она, может, сработает…

Сорвав чеку, он швырнул гранату в окно, но взрыва не последовало, и он нагнулся за камнем.

– Болотник, так что с этим «контейнером»? – спросил Мировой. – Кого из них надо убить?

– Да всех убьем! – рыкнул Хохолок, скалясь.

Следопыт достал из-под плаща высушенный до желтизны толстый прутик, сунул руку в раскрытый мешочек на поясе. Мировой и Кирилл медленно приближались к пролому в стене. Анчар снял с ремня штык-нож и пошел за ними.

Перевесив «Mark» за спину, Катя взяла из ножен длинный нож, другой рукой подцепила пластиковый «коготь» в ремне, вытащила его. Хохолок с сожалением оглядел пулемет, положил на пол и достал из ножен на боку здоровенный тесак, больше похожий на меч.

Сквозь щели и окна было видно, что ренегаты все еще стоят на месте. Длинный тощий Гангрена, ударивший в доски топором, замер у самой стены.

– Как определить, кто из них «контейнер»? – повторил Анчар вопрос Мирового, но Болотник вновь не ответил. Он достал что-то из мешочка на ремне, стал развязывать другой.

Получив неслышную команду, ренегаты зашагали к зданию.

Третий камень, брошенный Брюквой, ударил в грудь Битого. Катя обернулась. В проеме возник коренастый зомби с вилами наперевес.

Прямо позади Кати раздался треск. Несколько досок обвалились, зомби полез в пролом, сильные руки ухватили за шею, сдавили. Она рванулась, лягнула его ногой, начала извиваться, пытаясь освободиться от рюкзака. Зомби одной рукой душил ее, а другой зачем-то тянул рюкзак. Катя захрипела.